Интересное происходит непредсказуемо

На фестивалях всегда есть запланированная программа. Обычно это концерты, мастер классы, семинары, встречи с народными исполнителями и, конечно, вечерки с полночными танцами под гармошку. Но если фестиваль удался, у каждого на таком свободном собрании своя цепочка значимых событий. Я напишу о своем. Интересное происходит непредсказуемо. Часто песенные и плясовые круги образуются непроизвольно. Встретились знакомые или малознакомые люди и запели в необычном составе. Своеобразное общение, которого не бывает в разговоре – существо народной музыки.
У костра наших соседей встречаемся с ансамблем из Сергиева Посада. Оказывается, они знают те же песни, что и мы. Руководитель ансамбля запевает, приехавшие со мной Катя и Марина поют вслед за ее сильным голосом. Катя и Марина впервые на фестивале, это их крещение в полевых условиях. Поем «Не по морю», «Ты подуй-ка с поля ветерочек», романс «Ветер занавесочку». Мы не знакомы, а ощущение, что мы из одной деревни. Хозяева костра, вокруг которого мы собрались, не знают этих песен, они совсем не из нашей деревни. Надо бы спеть что-нибудь более известное. Под гармошку завожу «Несе Галя воду», подхватывают все, идет на ура. Песня теплой волной объединяет нас. Правда, водки мне налили 10 грамм. Даже не 100! Больше не было. Но, была бы - налили, я уверен. «Несе Галя воду», наверно, даже и не народная песня. Конечно, это соединение жанров, эстету, который борется за подлинное пение, это противно, но в вовлечении людей есть совсем другой, не художественный смысл. Если нет вовлечения – нет праздника.
Еще одна встреча. В каком-то странном составе - двое ребят из Твери и В. Иванов из «Казачьего круга» - поем «Черный ворон друг ты мой залетный». Песня известная, но важно, в конце концов, не «что» петь, а «как», чтобы по ситуации подходило. Мне досталось место дишканта, повезло, не было других претендентов, а высота была точь-в-точь для моего голоса. Пение на воздухе в необязательной обстановке освобождает не только голос, а все тело, всего человека. Ради одной этой песни стоило сюда ехать. Недавно слушал на концерте редкую былину «Добрыня» в прекрасном исполнении ансамбля «Измайловская слобода». Но такого удовольствия как от этого пения «Черного ворона» не получил. Слушать в зале – это совсем другое, чем петь самому. Впрочем, кто это пережил, тому не за чем это говорить, кто нет – тому тоже незачем… Потом спели «Там стояло в поле древо», но не так удачно, потому что часть нашего состава была пьяна, а песня эта требует большего мастерства, чем «Ворон». Хорошая песня, а оказалась не к месту. Здесь же не могу не предложить прослушть упомянутую былину, хоть это и нее имеет отношения к фестивалю, ее исполнение, действительно было событием для любителей народной музыки.
Нас два гармониста, а играть не для кого, после неудачного пения все разбрелись куда-то в темноту. Играем в две гармошки - случайно совпали тональности наших инструментов. Играем и сами же пляшем! Такое даже и в голову не могло придти, само случилось. Трудные условия – густая трава, гармошка на плечах, усталость, небольшое опьянение - позволяют убедиться на своем опыте, что пляска это в первую очередь все-таки состояние, а не плясовые коленца и даже не ритмический рисунок. Дело не только в знакомстве с плясовыми стилями. Нужно пережить состояние. А для этого нужны особые условия, которые не всегда можно создать. Нужна, например, трава, воздух. Нужен подходящий партнер, правильная доза выпитого, необычные обстоятельства, новизна - много всего.
Играл «Барыню» на гармошке на вечерке для детей из ансамбля «Веретенца». Дети вели линейную кадриль. Играл минут 20 непрерывно, на большом пальце правой руки образовался мозоль. Два человека из «Веретенец» били в бубен, потом сказали, что моя игра была неровная, поэтому было трудновато танцевать. Что же, для меня поиграть и услышать такие слова от хороших музыкантов - подарок судьбы, как весь этот фестиваль.

Народный исполнитель. «Игра в культуру».

Когда на фестивале появляются народные исполнители, все преображается. Да, именно так, без преувеличения. Эти люди не учились специально играть или петь, для них это естественно как дышать. То, за что мы честолюбиво боремся, оказывается не так важно, важным оказывается не умения, а что-то другое - общение, отношение к людям. Это что-то из детства, как поездка на каникулы к бабушке в деревню: ты снова можешь быть самим собой, и тебя любят не за оценки. Способ действия народных мастеров вызывает восхищение, его, увы, невозможно перенять, но такие люди задают верные ориентиры в занятии народной музыкой.
Встреча с гармонистом из Псковской области - кульминация нашей поездки. Афанасьев Валентин Петрович, 1933 г.р., уроженец Псковской области, ныне живет в Твери. Играет разное. У него нет различия между старинными наигрышами и песнями советских времен. Но, если говорить о способе, во-первых, он все мотивы перекладывает на свой лад. Хуже играть нельзя, говорит он, лучше можно. Народные мастера не боятся изменений, не первый раз я с этим встречаюсь. Во-вторых, он заводит круг, вовлекает людей, он ищет общения. Дедушке восьмой десяток, а ему интересны люди, женщин, как они танцуют, как его слушают. Ему хочется показать свое мастерство, хотя это не сцена и никто его не отметит почестями, он играет, потому что видит отклик, это и есть народная музыка. И еще - он не боится проявить себя. Охотно рассказывает о себе. Вспоминает, сколько стоила его первая гармошка, потом вспоминает, вдруг про свою первую любовь, про женитьбу. Он открыт, но с хитринкой, постоянно подшучивает, не обидно, то над собой, то над другими. Рассказывает, как выучился играть. Мы сквозь наши городские надуманные условности, проявляемся трудно, хотя вроде люди свободные, учились, общались. Тут важна личность, этому не учат. Жизненный опыт, мастерство, длинная жизнь - вот учителя. Чем больше человек, тем легче ему говорить о себе, он ведет себя просто, потому что не нужно ни перед кем делать вид, ему достаточно уже того, что у него есть.
Личная смелость и умелость позволяет, обыгрывать новое на свой лад и вовлекать тех, кто с народной музыкой не знаком. Происходит то, что Дмитрий Покровский называл «игра в культуру» ("Дмитрий Покровский. Жизнь и творчество", М.2004). Это особенно важно для народной музыки, потому что просто скопировать прошлое уже нельзя - будет подделка, и изменять вроде тоже нельзя - теряется подлинность. «Игра в культуру» - это ответ на вопрос (может не единственный), как происходит не музейная связь с прошлым. Вот так - через обыгрывание прошлого в настоящем и настоящего через прошлое. Музей иногда называют кладбищем культуры, кладбища тоже нужны, но на нынешних фестивалях народной музыки жизнь обычно бьет ключом. Сам фестиваль - большая игра, и может быть сейчас это лучшая форма живого открытого существования народной музыки, которая по своей природе больше сцены.
Дедушка завел круг не на шутку. Уже сами мы поем романс «Под окном широким», дедушка слушает с интересом, потом под его игру танцуем вальсок. Мелодия авторская, известная, но он играет со своими переборами, со вкусом, с забытым чувством, хочется танцевать. Танцую с Катей, потом с Мариной. Дедушка оценивает – молодец, одну девку утанцевал, потом другую. Народное гулянье немыслимо без отношений мужчины и женщины, здесь прекрасные условия для настоящего живого общения - свободные, радостные. В слове «девка» нет унизительного подтекста, говорят «парни становятся с девками», говорят «хороши девки в хороводе». Мы играем в народное гулянье, захвачены тем, чего вроде бы уже и нет, и даже слова приобрели другой смысл. Но вот оно есть! Это свой мир, который не меряется современными городскими мерками.

Другая вера

А через несколько часов преподаватели из Академии славянской культуры (тверской филиал, кафедра народного художественного творчества) рассказывали о народной музыке. Это нечто противоположное общению с народными исполнителями, которые не изучают музыку, а скорее живут с нею. Фестиваль всегда находится где-то посередине. Этим он и хорош. Представителей науки слушало человек 6-8. Остальные сидели на теплом бревенчатом крылечке на улице, на солнышке, пили обеденный компот. Может, дух сильнее природы, но природа, видать, сильнее науки. Хотя, как еще одна точка в знакомстве с народной музыкой эти доклады были нужны. Интересный доклад Ситникова о рожках. Кажется, он руководитель кафедры. Впрочем, все докладчики даже для нас, участников фестиваля, выглядели людьми из другого мира. Не первый раз уже я сталкиваюсь с этим. Изучать миф совсем не одно и то же, что погружаться в него, верить, что это твоя жизнь. Изучение - это другая вера, чем у Валентина Петровича с его гармошкой.
Обучение народной музыке – это отдельная тема, народные исполнители этим обычно не занимаются. Работники науки тоже. Фестиваль, тоже не учит, скорее он оказывает образовательное воздействие на человека, расставляет ценностные ориентиры. Этим фестиваль напоминает экспедиционные поездки и даже отчасти заменяет их. Потом при желании можно и учиться петь, плясать, играть.
Я подумал, что в принципе правильно строю свои занятия по открытию голоса – сначала общение, круг, самочувствие, а только вслед за этим умения, обучение. Это наблюдение порадовало меня. Был на мастер классе «Ансамблевое пение». Показывали технически интересные вещи, но не было вовлечения, и было не интересно. Впрочем, у ведущего и не было задачи вовлекать участников круга. Обучение с вовлечением, с обыгрыванием личных качеств и умений участников - своеобразный вид деятельности, который не сводится только к музыкальным умениям.

Рядом с фестивалем

Фестиваль на короткое время создает среду обитания отличную от той, что окружает нас в повседневной жизни. Здесь оазис, но шаг в сторону от действий праздника и попадаешь в другой, увы, привычный мир.
Музей деревянного зодчества – обязательное место выезда свадебных эскортов. Здесь под березками молодые ребята в галстуках бравируют перед раскрашенными женщинами, разливают шампанское и чествуют молодых. Пытаются петь, это выглядит беспомощно в сравнении с нашим пением. У них напряженные и враждебные взгляды, а может, мне только кажется. Смотрю на них, как на обезьян в зоопарке. Кажется, мы для них в наших народных костюмах тоже будто из зоопарка, хотя мы такие же, как они, тоже из города, тоже русские. Подумал, как несвободно мы все тут живем. Как другие нации не знаю, а русские угнетены и разрозненны. Впрочем, свободу ищут не все, многие ищут зависимости.
Со стороны близлежащего дома отдыха доносится инфантильная песенка «Вместе весело шагать по просторам и конечно припевать лучше хором…». Это как раз не про народное пение. Каждый вечер, над чудесными полями летит эта тошнотворная музычка. Людям промывают мозги, а потом они не могут решить обыкновенных житейских вопросов, даже отдыхать разучились. Это хорошо понимаешь после вольного воздуха и отношений, которые складываются в этом гулянье на природе.
Поехали на экскурсию в город. В монастыре попросили экскурсовода рассказать не столько о постройках монастыря, сколько о самом городе, вид которого открывается с высокого пригорка, на котором расположен монастырь. Но оказалось в программу экскурсии это не входит, что положено, то и нужно слушать, договориться не удалось даже за отдельную плату. Пришлось отказаться от экскурсии и забрать деньги. В городском кафе за несоразмерно большие деньги предложили немножко супа на донышке красивенькой тарелки. Подделка в красивой обертке. Мы поспешно вернулись к нашей свободной жизни на вольный берег Тверцы, даже застали обед с супом в простых тарелках, без всяких ограничений. И зачем нам был нужен этот город, где все как-то не для людей?
В современном городе настоящее зачастую уродливо, поэтому люди ищут заменители - телевизор, компьютер, походы по большим магазинам со странными глобалистическими названиями. Но это как пища в системе быстрого питания – она как будто с примесью пластмассы. Городские заменители по-своему интересны, но это виртуальный мир, здесь же на фестивале интересна сама действительность. Этот фестиваль был по-настоящему народным праздником, чего нельзя сказать о проходящих сейчас повсюду шумных и бестолковых днях города с орущими ни о чем динамиками и пивом, где музыка нужна скорее, чтобы убежать от себя.

Пляска с платочком

Одна из самых изысканных забав - пляска с платочком. Ведущий подбрасывает платочек, за ним бросаются парни. Кто схватил платочек, выбирает понравившуюся девицу из круга и передает ей платочек. Начинают плясать, она дразнит парня платочком, являя свой женский норов, он же пытается выхватить платочек, но не силой, а незаметно не разрушая пляски, показывая свою ловкость и независимость. Выхватив платочек, он целует ее. Преимущество с самого начала, конечно, на женской стороне, если плясунья ловкая и умелая парень никогда не получит платочек. Но ей ведь хочется не только показать свою власть, но и поцеловаться, поэтому идет такая нешуточная игра, и платочек обычно даже очень строптивые девицы все-таки отдают, кто раньше, кто позже.
В числе еще нескольких смелых ребят бросаюсь за платочком. Он мой! Выбираю красавицу, в народных костюмах любая девка красива, пляшу. Нелегко выхватить платок, когда за ним бросается свора мужиков. Нелегко забрать его и у девки, хотя неискушенному зрителю кажется, что это баловство. Хорошее средство, чтобы очередной раз ощутить, что встреча с женщиной всегда сюрприз. Лихая игра, требующая и плясового умения и смелости. Но зато ты на виду у всего мира и ты герой. Все как в жизни. Поистине молодецкая забава эта пляска с платочком. Да, и девка, кажется, испытывает много чувств, когда расстается с платочком.
В пляске с платочком много составляющих присущих народному празднику вообще. Мастерство в сочетании со смелостью и ловкостью, мужской поединок, игровое действие на виду у всех, умение показать себя в кругу, свободное проявление мужской и женской природы. Если все это есть на фестивале – можно считать, что он удался. Профессиональное мастерство собранных здесь ансамблей не имеет решающего значения. Главное, происходит за рамками официальной программы. Это общение и что важно – не столько деловое, сколько человеческое. Для кого-то фестиваль может стать точкой возвращения к себе. Так было когда-то у меня на первом моем фестивале народной музыки десять лет назад. Так было у меня и на этот раз.